Сайт адвоката Савостьяновой О.Н. :: Новости

Четыре года спустя Счетная палата провела проверку законности использования бюджетных средств и обнаружила нарушения законодательства. В связи с этим заместитель прокурора Московской области обратился в суд с иском к Комитету и Обществу. Он просил признать сделку купли-продажи земли ничтожной и обязать Общество передать Комитету спорные земельные участки, а Комитет ‒ принять их и возвратить Обществу сумму, полученную от сделки.

Суд первой инстанции удовлетворил исковые требования, отклонив при этом заявление Общества о применении срока исковой давности. Суд сослался на то, что иск прокурора о признании сделки недействительной был подан в связи с обращением в прокуратуру Счетной палаты, которой стало известно о сделке в результате проверки в 2015 г. Поэтому суд отсчитывал срок исковой давности с даты поступления в прокуратуру обращения в июле 2015 г.

Апелляционный суд признал неосновательным вывод суда первой инстанции о соблюдении прокурором срока исковой давности и отказал в удовлетворении требований. Суд округа в свою очередь отменил постановление апелляционной инстанции и удовлетворил прокурорские требования.

Общество обратилось в Верховный Суд РФ с кассационной жалобой, в которой вновь указало на несоблюдение сроков исковой давности. Судебная коллегия по экономическим спорам ВС РФ согласилась с этими доводами, указав что апелляционная инстанция ранее пришла к правильному выводу.

Верховный Суд разъяснил, что спорная сделка совершена в августе 2011 г. органом местного самоуправления, и стороны сделки сразу же приступили к ее исполнению. Согласно п. 1 ст. 181 ГК РФ, течение срока исковой давности в данном случае составляет три года. Спорная сделка была совершена в августе 2011 г., и ее стороны незамедлительно приступили к ее исполнению.

Как следует из разъяснений, содержащихся в п. 8 Постановления Пленума ВАС РФ от 23 марта 2012 г. № 15 «О некоторых вопросах участия прокурора в арбитражном процессе», при рассмотрении исков прокурора о признании сделки недействительной и о применении последствий недействительности ничтожной сделки необходимо исходить из того, что начало течения срока исковой давности определяется по правилам гражданского законодательства таким же образом, как если бы за судебной защитой обращалось само лицо, право которого нарушено. Поскольку исковое заявление было подано прокурором в арбитражный суд только в сентябре 2015 г., то, соответственно, установленный срок исковой давности по заявленному требованию истек.

Управляющий партнер коллегии адвокатов «Старинский, Корчаго и партнеры» Владимир Старинский считает, что разъяснения Верховного Суда важны для практики, так как суды часто неправильно применяют нормы об исковой давности при рассмотрении подобных исков, поданных прокурором. «Суд указывает на то, что по общим правилам гражданского законодательства, по требованиям о применении последствий недействительности ничтожной сделки или о признании такой сделки недействительной срок исковой давности составляет три года. Если требование подает сторона сделки, то срок начинается с момента ее исполнения, если другое лицо – со дня, когда оно узнало или должно было узнать о начале ее исполнения», – отметил эксперт.

Владимир Старинский добавил, что Пленум ВАС РФ ранее разъяснял: при предъявлении подобных требований прокурором применяются те же правила, как если бы иск подавало само лицо, право которого нарушено. «То есть он начался с момента исполнения сделки, а не с того момента, как сведения поступили в прокуратуру. Поэтому в данном случае срок исковой давности истек».

В то же время адвокат КА «Адвокат» Ольга Савостьянова напомнила, что в п. 1 ст. 181 ГК РФ установлено два критерия исчисления трехгодичного срока исковой давности по ничтожным сделкам. Во-первых, для стороны сделки данный срок начинает течь с момента ее исполнения. Во-вторых, для лица, не являющегося стороной сделки, данный срок начинает течь со дня, когда это лицо узнало или должно было узнать о начале ее исполнения. «Таким образом, в случае обращения в суд прокурора с иском о признании сделки недействительной при определении момента отсчета срока исковой давности необходимо исходить из того, в чьих интересах действует прокурор – в интересах стороны сделки или в интересах третьего лица, не являющегося стороной сделки», – убеждена адвокат.

Ольга Савостьянова полагает, что правильной была как раз позиция судов первой и кассационной инстанций, так как Контрольно-счетная палата не являлась стороной сделки, поэтому и срок исковой давности следовало отсчитывать не с момента исполнения сделки, а с момента обращения палаты в прокуратуру. Эксперт добавила, что при этом необходимо исходить еще и из того, когда именно Контрольно-счетной палате стало известно о сделке.

Адвокат Октябрьского специализированного филиала г. Уфы Башкирской республиканской коллегии адвокатов Рамиль Гизатуллин также отметил, что данное дело одно из немногих, когда Верховный Суд встал на сторону хозяйствующего субъекта и отказал в удовлетворении требований уполномоченных государственных органов. «Значимость документа в том, что судебная инстанция подобного уровня разобралась в споре и сказала “нет” устоявшейся практике безакцептного удовлетворения требований от имени государства», – сообщил адвокат и добавил, что, несмотря на отсутствие прецедентного права, на этот судебный акт можно и нужно будет ссылаться.

«Казалось бы, нет ничего проще применения срока исковой давности, но у судов постоянно с этим возникают проблемы, особенно по спорам с участием государства. Складывается впечатление, что суды следуют такой логике: публичные интересы стоят на первом месте, и толкование закона надо адаптировать под них», – прокомментировал директор юридической компании «КОНУС» Алексей Силиванов.

Эксперт считает, что ключевым аспектом по таким делам является момент, когда уполномоченные органы должны были узнать о нарушении прав. Он сослался на практику ЕСПЧ: «Европейский Суд по делу “Гладышева против России” сформулировал правовую позицию о том, что именно государство обладает исключительной компетенцией по определению условий и процедур, в порядке которых оно отчуждает свои активы лицам, которые, как оно считает, имеют на это право, а также обладает исключительной компетенцией по осуществлению надзора за соблюдением этих условий».

Алексей Силиванов пояснил, что государство «видело» и «знало» о совершении оспариваемой сделки. Поэтому и в этом споре суд признал, что ее исполнение началось сразу после ее заключения, начало течения срока исковой давности следует считать с этого момента, и обращение прокурора с иском через четыре года произошло за пределами срока исковой давности.